Самые занятные истории из жизни Роберта Фишера

157 костюмов  

Современникам Фишер запомнился тем, что у него категорически отсутствовало чувство юмора. Например, однажды на турнире в Буэнос-Айресе Фишер спросил у аргентинского гроссмейстера Мигеля Найдорфа, который всегда славился своей элегантностью и безупречным вкусом и каждый соревновательный день приходил в новом костюме:   

— Сколько же у вас костюмов?   — спросил юный Фишер.

— 150, — охотно ответил знаменитый гроссмейстер.   

На Фишера эта цифра произвела сильное впечатление, и ему захотелось превзойти своего более опытного коллегу по этому показателю. Прошло несколько лет, и при новой встрече с Найдорфом американский чемпион похвастал:   

— Ваш рекорд побит! В моём гардеробе уже 157 костюмов!   

— Браво, Бобби, — поздравил его Найдорф. — Но вы немного перестарались. В тот раз я пошутил, у меня было всего-то 7 костюмов.   

Шумная девочка в 12-м ряду  

Практически ни один турнир с участием Бобби Фишера не обходился без скандала. Гроссмейстер был очень требователен к организаторам, буквально доводил их своими придирками, считая себя лучше других участников, ставил свои условия. С самого начала Бобби требовал абсолютной тишины на игре. Если без зрителей было нельзя, то их рассаживали в зале, начиная с четвёртого ряда.

Например, в одной из партий поединка со Спасским в Рейкьявике он внезапно оторвал взгляд от доски и недовольно крикнул:   

— Девочка в двенадцатом ряду, немедленно прекрати сосать леденцы!   

— Да я всего-то третий и взяла! — попыталась оправдаться юная исландская шахматистка Астрид Бьерндоттир.   

— Не третий, а седьмой, маленькая лгунья, думаешь, я не считаю! — заявил гроссмейстер.

То ли купить подержанную машину, то ли жениться  

Личная жизнь Фишера такая же загадка, как и он сам. В 1962 году на Олимпиаде в Варне Михаил Таль решил взять у юного гроссмейстера интервью для рижского журнала «Шахматы», главным редактором которого был. Они прогуливались по набережной, и бывший чемпион мира задавал будущему разные вопросы:   

— Бобби, вам уже девятнадцать, не подумываете ли вы о женитьбе?   

— Я как раз сейчас занят этой проблемой и не знаю, что делать, — доверительно сказал Фишер, — то ли купить подержанную машину, то ли жениться.   

Символично, что сердце великого шахматиста остановилось, когда ему было 64 года — столько же, сколько чёрно-белых клеток насчитывает шахматная доска, бывшая, по меткому высказыванию современников, «любимой женщиной Бобби».

Таль спокойно давал автографы за Фишера  

Однажды болельщики попросили юных Таля и Фишера дать им автографы. Фишер, как обычно, отказался, а Таль попал в кольцо любителей и стал раздавать автографы за двоих: сначала размашисто ставил подпись американца, которую здорово подделывал, а затем — свою собственную.   

— Зачем вы работаете за Фишера? — удивился кто-то из любителей шахмат.   

— Видите ли, — ответил Таль, — я этого бедного парня обыграл уже три раза и поэтому имею полное право царапать его фамилию.   

Затяжка длинной в 31 секунду  

Иногда Фишер охотно отвечал на вопросы журналистов и высказывал своё мнение о шахматистах-современниках, порой выдавая о них невероятные факты. Как-то его спросили о гроссмейстере Леониде Штейне, и он сказал: «Я был потрясён смертью этого блестящего гроссмейстера, который умер совсем молодым — ему не было и сорока. Штейн сам разрушил здоровье своим беспрерывным курением. Однажды я засёк часы, наблюдая, как долго протянется его затяжка. 31 секунду!»   

Любопытно, но Штейн был одним из немногих шахматистов, которые могли похвастать положительным балансом встреч с Фишером.